ЛАПОДАИ

Старость не радость.

Болят лапы. Обе правые отказываются слушаться. Сейчас вон того подлого кролика поймала бы. Сидит прямо перед носом, жрет хозяйскую яблоню. Никакого уважения к имуществу. Ух, я бы его!

Где ж он, мой ух, и у-ууух? Только в голове и остался. Дурацкая немощь, все мои порывы гаснут на корню.

Опять кошка. Ну и наглые они тут! Одного хорррошего кавказца бы им, и все, никаких кошек.

Я поняла, с хорошими прямо беда, одни немощи вокруг, как я. Краса, соседка хриплая, строила тут из себя заморскую графиню, а толку то? Сидит, как и я, в одиночке, мысли свои пережевывает. Ни одной кошки не поймала. Стыдобище!

Тоскливо мне. Домой хочу. К нему, к родному, такому же старому, как я сама. Он небось без меня вечерами крылечко просиживает, слезы с щеки варежкой смахивает.

Ну поищи ты меня! Ну забери ты меня! Я же тебе все слезки язычком вылижу, улыбаться будем вместе, как раньше. В конуру родную на телогреечку, тобой пахнущую, залезу , устроюсь и засну спокойно.

Мне имя новое назначили, представляешь. Теперь меня кличут ОСЕНЬ. Сто лет была с одним именем, а тут вот незадача, привыкай заново.

Осень жизни. Да ладно, это я хорохорюсь. Уже и не осень, самая зима, декабрь, похоже конец жизни виден.

Зубов то нетути, кусала тут одну, кусала, а она смеется надо мною и шкуру мою расческой дальше дерет. Злыдня.

Горько мне. Как я так из двора то вылезла. Калитка незакрытая, зараза такая, махала мне, скрипела призывно, вот меня и понесло, куда глаза глядят. А как обратно вернуться, я уж и не помню. Да и силенок нет, больными лапами двигать.

Домой хочу! Хочу я домоооой!